Цветик-Семицветик, Рассказ про Егорку
Рассказ первоначально напечатан в газете Сельские Зори, Верхний Ландех
Мать ласково зовет Егорку: Цветик, и прибавляет: Семицветик…
— Цветик ты мой Цветик, Цветик- Семицветик! — гладит она его по голове. — Какой ты у меня ласковый, добрый… Как я люблю тебя…
Цветик живет в маленьком фабричном городке на берегу реки. Это маленький городок, но для Цветика огромный мир, и главная в нем мама.
Летом он ходит на реку и смотрит вдаль, там, за рекой, стоит ткацкая фабрика из красного кирпича, на которой работает мать.
Как хорошо смотреть вдаль, так и хочется крикнуть:
— Вот он я, Цветик. Я есть, я живу на земле!..
Он закрывает глаза, раскинул руки и ему кажется, что летит.
Летит выше и выше, набрал высоту, долетел до другого берега и полетел обратно. Верный друг Шарик на земле остался.
— Гав! Гав! — лает Шарик. — Не улетай, Егорка, мне грустно без тебя… Не с кем играть будет!..
Вот глупый Шарик, не знает, что Егорка друзей не бросает…
— Эге-ге, Шарик! Не улечу… — кричит Егорка. — Мне тоже без тебя грустно…
Вечером мать приходит с работы:
— Что с тобой, мама?!
— Фабрику нашу закрыли… -опускает руки мать. — Не знаю, как жить будем…
Она ложится на кровать:
— Что делать нам, милый?
— Можно, мама, я с тобой полежу?! — спрашивает Цветик.
— Ложись, милый, ложись, я подвинусь… — Цветик ложится рядом с матерью, он чувствует ее тепло, касается ее руки.
— Не плачь, мама, я тебе помогать буду…
— Спасибо, милый… Что бы я без тебя делала…
Вечером явилась Верка Сушкина, из областного города на выходные прикатила: красная короткая юбка на ней, сапоги-ботфорты, чулки в сеточку, по-хозяйски ходит, все осматривает:
— Как жизнь, подруга, закадычная?!
— Вот машинку в кредит взяла, Цветику рубашку сшить нужно…
— Рубашку сшить… Да с твоей красотой, Нюрка, весь мир покорить можно, а ты как в воду опущенная ходишь…
— Фабрику закрыли, нечем за машинку расплачиваться… Завтра приставы придут, мебель описывать будут…
— Эх, подруга, нам ли жить в печали… Берусь за тебя… Трясти жизнь надо, да так трясти, чтоб другим неповадно было… В город со мной поедешь… Без разговоров… Мы за день столько заработаем, сколько ты за год на своей фабрике не получишь… Возражать не смей…
Верка осматривает дом, презрительно хмыкает:
— И ты за эту рухлядь держишься?! Каменный век это, а не жизнь…
Мать качает головой.
Утром мать наклоняется над ним:
— Ты прости меня, Цветик, прости… Я уехать должна… Я вернусь, я обязательно вернусь, только жди меня… Потерпи немного… Так лучше будет, — шепчет она. — Я найду тебя, обязательно найду, вот только денег заработаю…
Цветик просыпается.
Кровать матери пуста. Нет одежды, сумки, с которой она в прошлом году ездила в город. Он замечает, что нет маминых лакированных туфель, нет красивого зеленого платья, которое она надевала на новый год, и сердце его сжимается.
Но он будет ждать, будет ждать — она обязательно вернется.
На столе лежат мятые сто рублей и какая-то мелочь.
С утра Цветик сделал много важных дел: накормил Шарика, налил кошке молока в жестяную банку.
На банке нарисована рыбина… Вот бы такую рыбину Мурке дать!.. Недогадливая Мурка: смотрит на рыбину, а схватить не может…
«Пройдет немного времени, и мама обязательно вернется, — говорит он сам себе.»
Ему кажется, что он слышит чьи-то шаги на лестнице. Мать не приходит.
Цветик пытается себя успокоить, придумывает разные смешные истории.
Включает телевизор.
Утром на лестнице шаги. Цветик прислушивается: может быть мама?
Нет, это баба Паня из соседней квартиры тяжело идет, что-то бормочет себе под нос.
Старая баба Паня, ей, наверное, сто лет. Она все забывает, вот и сейчас не может открыть ключом дверь, не попадает в замочную скважину.
«Как это дожить до ста лет? — думает Цветик. — Сколько это сто лет? Мне вот только восемь лет, а ей целых сто… Целых сто лет!»
Проходит несколько дней.
— Вот здесь, Лидия Васильевна, в этой квартире проживает! — слышит он утром голоса.
— Здесь, Иван Семенович, проходите!.. Три дня из квартиры не показывался…
Входит усталый пожилой человек — милиционер Буланкин, женщина из социального обеспечения и сосед Васин.
Буланкин тяжело дышит и стирает пот со лба.
— Полюбуйтесь, Иван Семенович! Уехала… Заявление накатала: прошу отдать сына на воспитание в детский дом… Самой стыдно придти, так она по почте бумагу послала… Отказывается от материнства… Совести у людей нет… На попечение государства сдать захотела… Что у нас государство бездонное, всем может помочь?..
— Угомонись, Васильевна… Остынь малость! — машет рукой Буланкин. — Дай разобраться…
— Я предупреждала, Иван Семенович, я предупреждала… Неблагополучный социальный элемент!
— Ну что с того, что неблагополучный, — вздыхает Буланкин. — Жить как-то надо…
— Искать ее надо, искать… Розыск объявить…
— Где искать?!
— В городе ее видели… Возле вокзала шатается…
— За счастьем в область покатила, а мы здесь оставайся…
— Не тараторь, Васильевна, разобраться дай… — Буланкин достает блокнот.
— А чего тут разбираться?! — вставляет сосед Васин. — Набрала долгов… В кредит машинку швейную взяла, телефон сотовый… Я бы взял по дешевке… — подходит к машинке.
— С мальчиком что делать будем?! — спрашивает Буланкин.
— Чего делать?! В приют оформлять надо…
— Как звать тебя, паренек? — Буланкин внимательно смотрит на Егорку.
— Цветик…
— Цветик?!
— Что за имя такое странное…
— Егорка… Егор Цветков…
— В школу ходишь?
— В третий класс… Сейчас у нас каникулы…
— Это хорошо, что каникулы, — говорит устало Буланкин. — Мне бы кто-нибудь каникулы дал…
Цветик видит, как капли пота стекают по его широкому лбу. Буланкин вытирает лоб, смотрит на Цветика усталыми глазами.
— Давай собирайся, Цветик… — говорит Буланкин. — В город с тобой поедем…
— Я никуда не поеду, — говорит Цветик твердо. — Я маму ждать буду…
— Да, где она твоя мама? — говорит Буланкин.
— Отказалась она от тебя… — кричит Савельева. — Вот заявление написала… Читай, если грамотный… Цветкова Анна Викторовна отказывается от сына Егора восьми лет…
Буквы прыгают перед глазами, он узнает почерк матери.
— Я все равно ждать буду, — упрямо повторяет Цветик.
— Казенный дом тебе выпал, парень, — ухмыляется сосед Васин. — Не хотела Нюрка за меня замуж выходить, и вот что вышло… Я знал, что этим дело кончится…
— Давайте без лишних слов, свидетель, — хмурится Буланкин.
Цветик бросается на Васина, бьет головой в живот.
— Ах, ты, щенок! — отталкивает его Васин. — Руку укусил… В протокол внесите… Чему их только в школе учат…
— Ну все, Семеныч, забирай его, квартиру опечатывай… Гражданка Цветкова Анна Викторовна, 32 года, безработная, от сына отказалась… Свидетели подпишите…
— Эх, колокольчики мои, цветики степные, что глядите на меня нежно-голубые, — качает головой Буланкин.
Буланкин берет Цветика за руку: «Ну, пошли, Цветик…»
Они едут в город на дребезжащем милицейском УАЗике по разбитой дороге.
— Не унывай Егорка, всякое в жизни бывает, — говорит Буланкин. — Я тоже после войны в детский дом попал… Отец с фронта не пришел, под Смоленском погиб, а семья десять человек… Вот и отдали нас с братом в детдом… Потом мать забрала… Материнское сердце не камень… Да, сердце не камень… Колокольчики мои, цветики степные…
— Тогда война была, — оборачивается водитель Захарыч, -а теперь мирное время…
— Мирное время, а тяжелей, чем в войну…
Они доезжают до города, мелькают приземистые здания вокзала.
— Стой, Захарыч, — останавливает машину Буланкин, — мне папирос купить надо… Вот оказия, папиросы у меня кончились…
— Бросить давно надо, Семеныч, курево твое… Чадишь все…
— Брошу… Вот дела сдам и брошу… А ты, Егорка, здесь посиди… Я мигом слетаю… — Буланкин тяжелой трусцой бежит к киоску.
Цветик смотрит в окно.
И вдруг он видит знакомое лицо в толпе:
— Мама! — срывается он с места. — Это моя мама…
— Стой! Куда ты?! — кричит Захарыч.
Это точно она.
— Мама, мама! — кричит Цветик.
— Стой, Егорка! — бросился Буланкин наперерез. — Стой, Цветик! Захарыч, держи его…
Но ему не догнать, тяжело, с отдышкой бежит Буланкин — Цветик летит стрелой, как будто крылья у него за спиной выросли.
Он добегает до толстой женщины, потом еще человек, вот она, вот, он толкает ее. Чужое лицо с накрашенными губами и длинными черными ресницами в упор смотрит на него: тебе чего, парень?!
Цветик стоит, не проронив ни слова.
Город окружает его, со всех сторон сжимает словно в тиски, вокруг нет ни одного знакомого лица.
Он останавливается возле магазина «Сытная еда».
Входит в магазин.
Сколько продуктов выставлено в витрине, глаза разбегаются!
Цветик смотрит на эти продукты: он никогда не ел копченую колбасу, сыр, мясо, запеченное в фольге…
Сзади подходит прыщавый парень.
— Ты чего ошиваешься здесь, шкет?!
Цветик молчит.
— Знакомиться давай, Геха! — протягивает парень руку.
— Ты кто такой?
— Цветик…
— Какой еще Цветик? Цветок, что ли?! Сейчас тебя на вшивость проверим… — бьет изо всех сил в живот.
У Цветика темнеет в глазах.
— Деньги давай!
— У меня нет денег…
— Выворачивай карманы, живо… А ну выворачивай, кому говорят! Давай прыгай!
— Только десятка… Мама оставила…
— Вот ее давай…
— Курить умеешь? Затянись…
Цветик курит и задыхается.
— Эх, ты, слабак… Курить не умеешь, а туда же… Стой здесь, никуда не уходи… Я за тобой приду…
Никуда не уходи, а то прибью!
Цветик срывается с места и бежит.
Он бежит дворами, ныряет в переулок, перебегает дорогу, проскакивает в какие-то ворота и оказывается на рынке.
Пролезает под торговыми рядами, забивается в дальний угол, там сидит на ящике, согнувшись.
Вовсю идет торговля и его не замечают.
Утром он слышит шарканье метлы, маленький сморщенный человек метет тротуар, весело напевает:
— Сайдулла- Байдулла, ни кола, ни двора, только старая метла…
— Ты кто такой? — смотрит он удивленно на Цветика.
— Цветик…
— Какой еще Цветик?
— Эй, Поля, смотри, кого я нашел! — зовет он дворничиху тетю Полю.
— Ты что тут делаешь, мальчик?
— Маму ищу…
— А где твоя мама?
— Не знаю…
Тетя Поля ведет его в будку:
— Посиди здесь, я дальний ряд уберу и заберу тебя…
Он ложится на топчан, застеленный одеялом из лоскутов, забывается. Тетя Поля будит его: «Пошли, мальчик…»
Они идут за вокзал, в старый район: низенькие дома с кривыми заборами обступаю их…
Подходят к маленькому дому:
— Вот здесь я живу, будем жить вместе, — говорит тетя Поля, — а маму твою мы найдем…
В маленьком доме тети Поли одна комнатка и кухня, на кухне стол под клеенчатой скатертью.
— Сейчас мы чайку с тобой вскипятим, — говорит тетя Поля и берет чайник.
— Вот и чайничек наш вскипел… — тетя Поля снимает чайник, заваривает чай, поит Цветика чаем с сахаром.
— Попей чайку с сахарцом, милый… Хлебушка поешь… Насыпь сахар на хлебушек и ешь… Вот так вкусно будет, родимый… А еще у меня вареньице есть черничное…
Цветик пьет из чашки. На чашке нарисована девочка, поливающая цветы из лейки. Цветик смотрит долго на девочку, ему очень хочется с ней дружить.
— Будешь жить у меня… — говорит тетя Поля. — У меня детей нет, вот ты и будешь со мной жить…
Цветик смотрит на фотографию, стоящую на столе.
— Это сын мой Владик… — вздыхает тетя Поля. — В Чечне погиб, каждую ночку его вспоминаю…
Она стелет ему постель на маленьком продавленном диване с выступающими пружинами.
Цветик ложится и мгновенно засыпает.
— Ну спи, спи, родимый, спи…
— Что делать, Поля? Время такое… Злое время… Как метлой людей метет…
— Не время, а люди, — вздыхает тетя Поля. — Люди такие… Доброта нужна…
Смотрит на фотографию:
— Мне муж так не снится, как Владик… Каждую ночку его вспоминаю…
— Эх, Поля, Поля, — вздыхает Сайдулла. — Мы к нужде привычные, а дети страдают… Отвыкли люди от нужды…
Цветику снится сон: он идет рядом с мамой и тетей Полей, Шарик встречает их.
— Я все равно найду тебя, мама, — шепчет он.
Вечером он идет на вокзал искать мать. Какие-то женщины шагают навстречу и громко хохочут.
— Ты чего тут ищешь, пацан?! — смеются они.
— Маму ищу…
— Как зовут ее?
— Цветкова Анна…
— Эй, Нюрка, тебя тут ищут…
— Нет здесь никакой Нюрки…
Он идет мимо киосков, вдали мелькает знакомый силуэт.
Вдруг он видит Геху, получает сильный толчок.
— Ты что тут ошиваешься, шкет? — скалит зубы Геха. — Я кому сказал, чтобы ждал меня…
Рядом с ним стоит бритый наголо парень, Толик.
— Слышь, Толик, мамку он потерял?! — ухмыляется Геха.
— Дай ему с ноги, чтоб знал, как себя вести…
— Дерьмом от него пахнет… Руки марать не хочется…
— А ну поставь его, чтобы стоял, — Геха с размаха бьет Цветика ногой.
Цветик сгибается, закрывает лицо руками, Геха бьет его по лицу:
— Вот так, чтобы жизнь знал, урод…
Цветик падает, пытается встать.
— Стоять, кому сказано?! Хозяина знай… Будешь у меня как шелковый…
Цветик падает. Предметы расплываются, красные круги вертятся перед глазами.
Цветик вскакивает и бежит из последних сил.
— Что же вы делаете?! — раздаются крики. — Над ребенком издеваетесь…
Буланкин выскакивает из-за киоска, стреляет в воздух:
— А ну, стоять, подлецы!
Люди поднимают Цветика с земли, кладут на скамью:
— Жив, жив, мальчик!
— Изверги! Что с мальчонком сделали!..
— Скорую вызывайте!..
Цветик видит сквозь туман лица людей.
— Потерпи, потерпи, родной…
И вдруг он видит мать, она выходит откуда-то из темноты, он видит ее бледное лицо, широко раскрытые глаза.
— Ты прости, меня, Цветик, прости! — шепчет она. — Прости, милый… Только живи, только живи, родной!
Мать целует его.
— Я поправлюсь, мама, — шепчет он. — Я обязательно поправлюсь!
И вдруг он чувствует, что хочет жить, ужасно хочет жить.
— Я буду жить… Обязательно буду жить, мама! — повторяет он.
Конец