Глава 9

В лице роженицы не было ни кровинки, лишь огромные глаза блестели на лице.

— Что с тобой, родная?! — вскрикнула свекровь.

— Ничего, ничего, мама, — шептала она. — Ничего… Я потерплю… Что-то живот потянуло…

— Да, она рожает! — воскликнули бабы. — Схватки начались…

— А ну-ка, мужики, посторонитесь…

Бабы оттеснили мужиков в сторону, положил роженице кофту под голову.

— Глубже, глубже дыши… — давали совет бабы.

— Славка, гони быстрей! — крикнул кто-то из мужиков.

Но Славку и уговаривать не надо — не маленький, все понимает.

Славка дал полный газ, автобус взлетел на Палехскую горку.

Палех — столица князей Палецких — горделиво стоял на холме.

— Здесь больница у них на краю расположена, — сказал Захар. — Как раз за молокозаводом…

— Вот здесь, на повороте… До пожарки не доезжая… Поворачивай, Славка!..

Автобус развернулся и въехал в распахнутые ворота районной больницы.

Четверо мужиков — мастеровые, с ними Захар и Серый, — подхватили роженицу на руки и понесли к больнице.

— Осторожней, ребята…

— Крепче держите!

— Мы и так стараемся…

Роженица тихо постанывала, держась за живот; глаза ее были прикрыты, нижняя губа закушена.

Она открыла глаза и увидела склоненные над собой лица мужиков…

Славка лихо выскочил из автобуса и побежал в больницу.

Из больницы уже катили каталку, и стремительно выходил молодой врач в белом халате, поправляя на голове шапочку.

Осторожно положили на каталку роженицу.

— В родильное отделение везите, — распорядился врач. — Сейчас все сделаем, потерпи, родная…

— Посмотрите, Анна Петровна, — сказал он пожилой акушерке, — все ли у нас готово…

— Все, — улыбаясь, ответила дородная медсестра.

Народ столпился во дворе, ждал, затаив дыхание.

Через полчаса Славка вышел, радостно улыбаясь:

— Ну, мужики, порядок в танковых войсках… Радуйтесь, в нашем полку прибыло… Держитесь бабы и девки, обороняться придется… Родила!..

— Неужто?!

— Кого родила?!

— Да, мальчика!

— Мальчика…

— Мальчишка здоровенный… Сам видел! — улыбнулся Славка.

— Да, где ж ты видал, отчаянный?! — в один голос бабы спросили.

— Меня в родильное отделение впустили…

— Ну, ты, шалый! — засмеялись бабы.

— Правду ведь говорю, что видел! — размахивал руками Славка. — Я врача попросил младенца показать, чтобы вам потом рассказать…

— Ну, слава Богу, что хорошо так закончилось…

— Вот славно и не ожидали!

— Роды в дороге — к счастью!

Лица людей расплылись в радостной улыбке, даже Цыган криво усмехнулся.

— Ну, и дела! — проворчал он.

— Кому сказать — не поверят… — хохотнул Белай.

— Это же надо — прямо в дороге родила…

— Сердце чувствовало…

— Материнское сердце — самое чуткое на свете…

— Как назовут?

— Хотели Василием назвать в честь деда, а так не знают…

— Имя благородное: Василий…

— Вот радость-то какая…

— Если бы сказал кто, ни в жизнь не поверил…

И единая радость душу людей охватила, одной улыбкой доброй народ улыбнулся.

У баб сверкнули слезы на глазах, словно капля росы на лугу. Ох, уж бабьи слезы: в горе улыбаются, в радости плачут…

Вышла смущенная свекровь: «Как же я справлюсь теперь?! Что делать буду? Не припасено ничего…» — всплеснула руками.

— А так и справишься, как раньше сама справлялась?!

— Да, мне впервой…

— Все впервой: и человек рождается, и бабкой впервой становятся…

— Главное, чтоб молоко было…

— Самое трудное позади…

— Радоваться надо, а ты горевать принялась…

— Да, я что? Я ничего, я и так радуюсь, — смеялась и утирала слезы.

— С внуком тебя, Авдотья!

— С первенцем… Давай угощение ставь…

Мужики стали просить денег на выпивку и Авдотья, расчувствовавшись, дала.

Тут же в магазине на углу купили водку и пустили чарку по кругу:

— С новым человеком вас на Земле…

— Дай Бог, чтоб счастливым был, чтобы здоровым был…

— Удачи тебе, малыш!

— А молодке, чтоб детей еще рожала! Бабье дело такое — им рожать положено…

— Чтоб не скудела земля русская, чтоб больше было хороших людей на родной земле…

— Эй, вы, бабы, — крикнул Славка, — чтоб рожали у меня! Чтоб долг свой бабий помнили…

— Экий ты прыткий какой, роди попробуй… выноси да воспитай! — загалдели бабы.

Загудели, зажужжали бабы словно пчелы на лугу, но сами радостные были, понимали, что самое таинственное на земле — рождение человека.

И было удивительно светло и радостно на душе; смотрели в высокое прозрачное небо, в солнечные лучи и беспричинно улыбались.

Степка думал о том, как хорошо иметь ребенка, воспитывать его, учить добру, уму-разуму… Это будет самое близкое существо на свете, и все самое лучшее, что знает на свете, он передаст ему.

Он стал думать о Даньке, о том, что придет время, и она родит ребенка и будет у них много-много детей, и будут они жить счастливо, и прекрасен будет мир… Девочку он назовет в честь матери, а мальчика в честь отца, а еще бы он хотел назвать их в честь друзей, с которыми разлучился.

Он вытащил тетрадь из сумки и стал записывать свои мысли, подумал, что обязательно опишет Даньке все увиденное в дороге, расскажет про Тимофея, тетку Ольгу, старика Ледкова…

Раскинулась прекрасная Русь под широким небом зачарованной красавицей, укрывшись небесным пологом, созерцая пологие холмы, жилки рек, покровы лесов…

Зачарованной красавицей живешь ты, Русь!

Нет на свете красивее и раздольнее русской земли, нет красивее русских женщин!

Поезжайте в сумрачную Германию, поезжайте в туманистый Лондон, Грецию — колыбель цивилизацию…

Нигде не найдете такой земли! Плавность и мягкость в очертаниях, ускользающая таинственность во взоре, серые глаза с поволокой и улыбка в устах, ни одного слова, лишь улыбнется и плечами поведет…

А русские женщины — прекрасные славянки, вобравшие в себя горячую кровь Азии?!

И дивится горец, цокает языком, и удивляется гордый британец, и хмурится немец…

И дарит русской красавице жемчуга и самоцветы, не в силах от нее оторваться!..

Но еще не осознает себя эта земля, зачарованно глядит в зеркало своих озер, расчесывая пряди волос, примеряя убранство лесов…